ШЕРСТЯНЫЕ ДУШИ.

Шерстяными душами я называю лишённых высокого измерения людей, т.е. типичного буржуа. Кто такой буржуа? Представитель т.н. пятого сословия. Первые четыре в истории человечества были жрецы, воины, ремесленники, крестьяне.

Буржуа пятый, последний, но зато самый наглый. В древности как было? Во главе племени, а с появлением государств, и во главе государства стоял жрец. Это не просто какой-то шаман с бубном, а человек, понимающий суть происходящих событий во всей их масштабности, который может наперёд, на много лет, предвидеть те или иные последствия своей или чужой политики. Он не должен быть обязательно шаманом. Жрец – это не должность, а психо-интеллектуальная структура характера. Это философ, предсказатель и правитель в одном лице.

Ниже стояли воины. Это тоже не должность, а тип характера. Воины подчинялись жрецам, ибо были сильнее их только физически, но не умственно. Платон учил, что воины ближе всего стоят к жрецам, поэтому государством должны править жрецы и воины, причём первые должны быть выше по социальной лестнице. Платон говорил, что воин только после 50 лет может перейти в разряд жрецов, да и то, не всякий, а тот, кто все эти годы занимался философией и постижением бытия.

Ниже воинов стояли ремесленники и крестьяне. Они трудились в своём тесном мирке цехового братства или сельской общины, где была своя, местечковая иерархия. Кстати, немецкий философ Макс Шелер утверждал, что разрушение прежней социальной иерархии в современном мире порождает чувство зависти у всех и вся. Раньше ремесленник знал, что его социальная участь – быть ремесленником, если у него нет иных выдающихся способностей.

А что теперь? В депутаты лезут пирожники и трактирщики, танцовщицы и шоумены. Самый забитый колхозник уверен, что он-то знает, как надо управлять государством. Но, вот беда! Не дают! Остаётся только завидовать тем, кому удаётся рулить.

Всё с ног на голову поставил буржуа – горожанин, продукт социально-экономических метаморфоз XIX в. Буржуа – это бывший ремесленник или крестьянин, позабывший о своих корнях, и живущий в городе. Когда патриархальные устои общества были окончательно подорваны (всё началось с Французской революции, а продолжилось и Октябрьской в России и иными по всей Европе), жрецы и воины были свергнуты серыми массами вниз.

Капитализм, созревший к тому времени, взял за господствующую прослойку именно буржуа. Экономоцентризм и зацикленность на материальных благах – характерная черта буржуа. Социолог Вернер Зомбарт по этому поводу даже труд написал «Торговцы и герои».

Для Зомбарта герои – это носители сознания, свойственного тем социальным слоям (кастам), которые стоят выше буржуа и ремесленников, т.е. жрецы и воины. Торговцы же – те, кто боится или интеллектуально не тянет на роль жреца или воина. Но, к сожалению, это самый многочисленный класс, класс буржуа.

Без буржуа не было бы современной демократической идеологии, ведь демократия, по Клемансо, это право вшей поедать львов, т.е. право буржуа низвергать героев. Буржуа – серый винтик, сплошная не яркая масса посредственностей, наполовину стоиков, наполовину эпикурейцев (т.е. страдания они могут терпеть только чуть-чуть, так же как и наслаждения вкушают по мере сил). Глас народа в наше время – голос буржуа. Демократическая уравниловка придала буржуа надменности и права голоса там, где он ничего не смыслит.

Корнелиу Кодряну, основатель румынской Железной гвардии, организации не с очень хорошей репутацией, верно, тем не менее, подметил, что политика и иные высшие сферы государственных дел – процесс крайне сложный. Нельзя давать массе лезть в эти процессы, ибо массы безответственны, шарахаются от одного плаката с предвыборными обещаниями к другому, с лёгкостью отказываются от идей, которые ещё вчера отстаивали с остервенением, имеют глаза, но не прозорливы, имею мозг, но недогадливы, и имеют привычку всех вокруг винить, но только не себя.

Если буржуа имеет право выбирать политика при всеобщем голосовании, почему же тогда мы не позволяем тому же буржуа решать, кто будет лётчиком, кто врачом, а кто дворником? - задавался вопросом Кодряну. И высказывался за запрет права голоса для масс.

Буржуа не только туп, но и бесчувствен. Это – торгаш по своей натуре или простой служака-чиновник (Акакий Акакиевич), но душа у него не имеет высоких принципов. Он легко проявляет равнодушие, запросто голосует за того, кто обещает лично ему большую выгоду, очень боится страданий и трусливо бежит опасности. Словом, прав Зомбарт. Буржуа – не герой.

Он экономист (по складу характера, а не профессии). В древности в верха пробивались за личные заслуги. Это была аристократия духа.

Потом появилась аристократия рода, созданная людьми с разумом скотозаводчика.

В эпоху буржуа туда лезут уже просто за деньги. Война, сражения, противостояния – это всё ужасные для буржуа слова. Буржуа первыми начинают ныть, когда обстоятельства лишают их телесного комфорта (во время войны, например), первыми готовы сдаться любому, кто пообещает их бить не больно.

Древние герои были героями войны. Герой грезит о возвращении «во времена Шекспира, где всё решали шпага и рапира». Буржуа же – это герой рынка, и боится лишиться своего сытого равновесия. От клича «Ваше слово, товарищ маузер!» у буржуа трясутся коленки.

Он перенёс войну в экономическую плоскость. Экономическая война, сражение торгашей за прибыль – это единственная война, которую согласен вести буржуа. Во-первых, это не больно, а, во-вторых, на кону деньги, и есть шанс их ухватить!

Вы не спрашивали себя, почему среди торговцев так много пусть даже богатых, но ужасно примитивных людей, которым не интересно ни искусство, ни литература, ни политика (если она не касается их бизнеса)? Потому что современная экономика - оазис для буржуа. Именно в её лоне его наклонности и привычки могут реализоваться в полной мере. Не каждый торговец – буржуа, но зато каждый буржуа в душе – это торговец (опять же, по складу души).

У буржуа шерстяная душа, непробиваемая высокими идеями. Рассказывать ему о примате духа над тленной материей, о главенстве целого над частным, о том, что кроме прибыли, есть в жизни другие категории, бессмысленно. Оглянитесь, и вы их увидите вокруг. Их много. Как писал Шопенгауэр, на некоторых лицах лежит такая животная ограниченность рассудка, что удивляешься, как обладатели этих лиц не стесняются выходить на улицу без маски.

Массы не удивляются так, как тонкий наблюдатель Шопенгауэр. И политический кандидат с лицом кабатчика их ничуть не настораживает, ибо в душе такой же, как и они – идейный родственник. «Вышли мы все из народа» - эта фраза в данном контексте наводит на размышления.

Буржуа сделан из толстой шерсти, а те, кто выше него, видимо, из шёлка. Они ценят искусство, ценят художественное слово. Знают и чувствуют, что идея стоит выше материи. Могут пожертвовать частным ради блага целого.

Вся наша политика и экономика сегодня – это засилье буржуазной идеологии и самих буржуа, мягкотелых и бесхарактерных, но проявляющих недюжинные способности в рвачестве и бегстве от опасностей.

Почему наша политика так примитивна и сера? Потому что буржуа ставит палки в колёса жрецу и воину, ежели таковой вздумает пройти в политику. Нужны ли нашим властям новые Сократы, Аристотели и Гегели? Нет. Им нужны спекулянты и торгаши. Потому мы и живём в «шерстяном мире», мечтая о шёлке.

Гамлет Карапетович Гулевич – Добегулия (по матери).