«Кто живет в Беларуси».

Наша лига наций.

Кто живет в Беларуси? Белорусы, конечно! И еще почти 140 наций и народностей, этнически представляющих практически все уголки и даже закутки света. Легко ли организовать такое «общежитие»? Наверное, непросто. Но живем дружно. И, как это водится, о соседях знаем все. Или почти все. А то, что пока не знаем, прочитаем в новой книге издательского дома «Беларуская навука», вышедшей в свет под говорящим названием — «Кто живет в Беларуси». Фолиант (никак не меньше — возьмите в руки: оцените!) подготовлен этнологами академического Института искусствоведения, этнографии и фольклора им. К.Крапивы совместно с аппаратом уполномоченного по делам религий и национальностей Совета Министров и дает хорошее представление о социальной, материальной и духовной культуре народов, проживающих на территории страны, — с давних времен и с недавних пор.

«Книга построена исключительно на основе фундаментальных исследований. Но отличается от традиционных научных монографий тем, что написана популярным, простым языком, — характеризует издание один из его авторов, этнолог, доктор исторических наук Александра Гурко. — Мы учитывали, что читательская аудитория будет не специализированная. Вместе с тем могу утверждать: таких основательных комплексных исследований по этнологии у нас еще не выходило».

Условно книга делится на две части. Первая рассказывает о происхождении, особенностях расселения, традициях в культуре не только титульной нации, белорусов, и традиционных этносов — русских, украинцев, поляков, татар, евреев, цыган, литовцев, но и мигрантов нового и новейшего времени — афганцев, вьетнамцев, корейцев, немцев, японцев. Вторая часть дает общие представления о конфессиях, наиболее распространенных в Беларуси. Поэтому и моя беседа с Александрой Владимировной шла сначала об особенностях белорусских этнических реалий, а затем — об уникальности нашего этноконфессионального развития.

Взбалтываем, но не смешиваем.

Страницы старинных книг — как зеркало, подернутое патиной времени, но по–прежнему отражающее его. Что же мы видим в том зеркале? Свое прошлое. И себя. Потому что дорожим традициями предков и продолжаем их.

— Александра Владимировна, вот если представить такое зеркало прошлого, скажите, что вы как этнолог в нем видите?

— Исторически белорусы обладают значительным опытом контактов и мирного, добрососедского сосуществования с представителями других народов. Общеизвестно, что в XIV — XV веках на нашей территории появились евреи и татары. В XVII — XVIII веках — русские староверы. Цыгане известны с XV столетия. Немцы — с XVI века...

Геополитическое положение определило уникальный характер этнокультурного взаимодействия на территории страны различных народов. Традиции соседствующих этнических общностей подвергались взаимному влиянию. Это не значит, что они смешивались. Но перенимали друг у друга элементы материальной и духовной культуры.

Да, для Беларуси характерна толерантность, возникшая в Средневековье и дошедшая до нашего времени. Великие князья литовские издавали специальные «привилеи», позволявшие представителям этнических групп селиться на их землях — татарам, цыганам, евреям, что избавляло переселенцев от притеснения — экономического, социального. И в этом, я считаю, тоже заключается уникальность складывавшихся межэтнических отношений. Я верю, что заложенные в те давние времена традиции помогают нам сегодня избежать очень многих опасных социальных катаклизмов.

Задача исследователей — этот сформированный исторический опыт транслировать на появление новых этнических групп.

— Последняя перепись показала: традиционно проживавшие на территории Беларуси этнические группы уменьшаются, а вот появившиеся недавно — увеличиваются: туркмены, таджики...

— Действительно, в силу миграционных процессов, которые происходят во всем мире, мы также рано или поздно должны были столкнуться с тем, что у нас увеличится количество представителей новых этнических групп, которые ранее не были вообще представлены в Беларуси. Поэтому в 2008 году Президиум Национальной академии наук открыл отдельный научный проект — «Изучение этнической адаптации мигрантов в Беларуси», продолжавшийся два года. И задача проекта состояла в том, чтобы, проанализировав ситуацию, не допускать возникновения этнических анклавов, подобных тем, что образовались в странах Евросоюза и при определенных условиях могут даже угрожать безопасности государств. Мы хотим, чтобы люди успешно адаптировались на новом месте и положительно воспринимали культуру среды, в которой оказались.

— А не возникает ли здесь противоречия между тем, что мы, с одной стороны, стараемся максимально обеспечить возможность для сохранения культурно–этнических особенностей национальных меньшинств, а с другой — стремимся интегрировать эти группы в уже существующую социокультурную схему?

— Ассимиляции от них никто не требует, речь идет об адаптации в материальной, духовной, социальной культуре. Например, у нас есть исследование об адаптации в Беларуси представителей Юго–Восточной Азии — японцев, корейцев, вьетнамцев... Вьетнамцы на территории страны присутствуют с конца 80–х годов, когда, например, на обувную фабрику «Неман» приехали работать несколько десятков человек в качестве трудовых мигрантов. Практически все они остались у нас. То есть мы отличаем трудовую миграцию от других видов миграции — скажем, учебной. Вот китайцы приезжают учиться, но не остаются, а с полученными знаниями и дипломами возвращаются к себе домой. Нас же интересуют те, кто остается здесь жить. Тогда исследуются их община, возникающие

связи, вовлеченность в белорусские традиции и праздники, участие в социально–экономической жизни. Даже то, чем они у нас питаются.

— Что же в результате имеем? Готовы ли переселенцы принимать белорусские обычаи и праздники?

— Дело в том, что ранее у нас складывалась особая ситуация, когда появлялось очень много смешанных семей. Это касается прежде всего советского времени. В результате представители иных этнических групп называли себя уже белорусами. И ощущали, самоидентифицировали себя так же. Современная ситуация несколько другая. И по опросам, проведенным в крупных землячествах, например вьетнамском в Гродно, выходит следующая картина. Вьетнамские мигранты находятся в стране по 10 — 15 лет. Они обеспечены жильем, многие вступили в смешанные браки, отмечают белорусские государственные праздники, — но не религиозные, поскольку сохраняют свои традиционные религиозные представления. Поддерживают тесные связи с землячествами в других местах, причем даже в смешанных семьях, где, как правило, детям дают вьетнамские имена и иногда отправляют на учебу во Вьетнам. Но потом те все равно возвращаются в Беларусь.

Подобным образом у нас подробно исследовались народы Кавказа, японцы, корейцы. Сейчас идут исследования по трудовой миграции, причем учитывается трафик и к нам, и от нас. Белорусская этнология развивается в русле самых современных тенденций. Такие исследования необходимы и государству, которое финансирует работы, и обществу. Поэтому работа будет продолжена. В том числе молодыми учеными. Ведь миграционные процессы только усиливаются.

И наша задача — обратить их на пользу стране и обществу. Действовать всегда выверенно, точно и аккуратно. Примерно как в рецепте известного напитка, где можно взбалтывать, но нельзя смешивать... Должен получиться коктейль — с богатым и приятным вкусом. Но не «коктейль Молотова».

Кстати.

По данным последней переписи населения, в Беларуси почти 84 процента жителей относят себя к белорусам, а остальные представляют более чем 140 этносов.

Конфессии, живущие вместе.

Мы продолжаем беседу с заведующей отделом народонаселения Института искусствоведения, этнографии и фольклора Академии наук, доктором исторических наук Александрой Гурко, одним из авторов уникальной книги «Кто живет в Беларуси». На этот раз речь пойдет о конфессиональных особенностях Беларуси, о религиозном сосуществовании на нашей земле, которое называют исторически уникальным.

— Многие этнические группы, появившиеся на территории Беларуси, выступали носителями определенной конфессиональной принадлежности и традиции: поляки — католицизма, русские — старообрядчества, евреи — иудаизма... На белорусский протестантизм повлияли чехи в XV — XVI столетиях — гуситы, которые побывали у нас, в том числе и сам Ян Гус, а также — поляки. В формировании традиций адвентизма участвовали украинцы, баптизма и христианского евангелизма — русские. Возникновению и распространению кальвинизма способствовала Польша. В Беларуси образовалось много лютеранских общин: они фиксировались с XVI века. Вообще, протестантизм, появившийся на территории ВКЛ, имел три ответвления — лютеранство, кальвинизм и арианство. До XX века дожило только лютеранство.

— Вторая после православия по распространенности конфессия в Беларуси — католицизм. Не кажется ли вам, что формула, до сих пор широко бытующая у нас — «католицизм — это поляки и Польша», — все–таки слишком упрощена?

— Мы действительно получили католические традиции в том виде, в каком они возникли в Польше в XIII — XIV веках. Но с ними стали происходить определенные трансформации, что, например, выразилось в появлении собственных святых — вспомним «Пинского апостола» Андрея Боболю, местные почитаемые иконы. Беларусь уникальна еще и тем, что многие святыни в силу бытовавшей религиозной толерантности и одновременно сложной конфессиональной истории (когда в один исторический период доминировали одни религиозные традиции, в другой — другие: православие, потом католицизм, затем уния и опять возврат к православию) становились принадлежностью нескольких конфессий. Возьмите икону Жировичской Божией Матери. Она почитается и православными, и католиками, и униатами. Так же, как и иконы Божией Матери Ченстоховской, Белыничской, Виленской... Исследуя религиозные традиции прошлых веков, я встретила очень интересное описание. В середине XVII века в Остробрамскую каплицу в Вильно на поклонение чудотворной иконе Божией Матери, одной из главных католических святынь ВКЛ, стали приходить и православные, и униаты. Поэтому монахи–кармелиты «босые», владельцы святыни, во время богослужений одевались с учетом вероисповеданий собравшихся верующих — в католические, православные или грекокатолические ризы!

Надо сказать, в целом на католической традиции в ВКЛ отражалось влияние восточного христианства. Так, католики придерживались постов и отмечали праздники не только по канонам своей церкви, но нередко и православной. До тех пор, пока в 1582 году не вышли две буллы папы Григория XIII. Представьте себе: католическое духовенство на территории Беларуси и Литвы носило бороды и длинные волосы до 1682 года, когда такой «фасон» строго запретил Виленский католический епископ.

После крещения Ягайло и основания Виленского бискупства встал естественный вопрос о подготовке католического клира. Вначале прибыли священники–поляки. Но местное население их не приняло и потребовало, чтобы проповеди и богослужения проводились на понятном народу языке. Поэтому в 1400 году образовалась Краковская академия католических миссионеров для Великого княжества Литовского. Потом в Вильно организовали духовное училище, где поначалу преподавали на белорусском языке! И только когда активизировалась полонизация, перешли на польский.

Из актов Виленской археографической комиссии известно, что книги Скорины больше распространялись среди католических верующих, но ими пользовались и православные. А в XIX веке делались попытки — в Мозыре, Минске — введения в употребление белорусского языка в дополнительное богослужение у католиков, то есть речь шла о переводах не на польский язык, а на белорусский. Но они были пресечены.

Вообще, примеров религиозной толерантности значительно больше, чем мы привыкли думать. По свидетельствам этнографов XIX века, если землевладелец принадлежал к католицизму, а арендатор — к православию (или наоборот), то они отмечали и православные, и католические праздники.

— Как часто происходил переход из одной веры в другую?

— Сам за себя говорит факт: в конце XVIII — начале XIX века, после разделов Речи Посполитой, по оценке историков, около двух миллионов униатов приняли православие. Но значительная часть обратилась и к католикам.

— Можно ли назвать белорусской «адметнасцю» проникновение в духовную, в том числе и религиозную жизнь языческих элементов?

— Вопрос очень интересный. Традиционно считается, что Полесье — заповедник язычества. Но я как специалист могу это опровергнуть. Поскольку в мозырско–припятском Полесье фиксировались все религиозные новации, которые только к нам попадали. Во–первых, Туровская православная епископия, почти ровесница Полоцкой, — одна из самых древнейших. Здесь же, в Туровском княжестве, в XI веке делались первые попытки внедрить католицизм западного обряда. Именно на Полесье в XVI — XVII веках основаны очень мощные католические епархии. Образованы униатские епархии. В конце XIX века появляется и протестантизм. И на Полесье делалась попытка организовать — это уже достаточно грустная страница в нашей истории — обновленческую церковь.

Я анализировала, какой отпечаток оставило язычество в католицизме, православии и протестантизме Беларуси, и пришла к выводу: в православии следы самые заметные, в католицизме — менее, а в протестантизме — почти не наблюдались.

— В целом же духовно–религиозная традиция получала у нас свое особое воплощение?

— Судите сами. В XVII веке, когда в Московии патриарх Никон осуществлял реформу церкви, на нынешней территории Беларуси вышел требник Петра Могилы, Киевского митрополита, вобравший в себя некоторые положения, действительно сдобренные толикой язычества. Например, священниками выполнялся чин благословения «млека чародеянного»: в народе бытовало поверье, что ведьмы способны отбирать молоко у буренок. Когда на поле возникали так называемые «заломы», люди считали, что это тоже дело рук колдунов, и вызывали батюшку для выполнения специального чина от «заломов». Выполнялся специальный чин «противу враждающим пчел ограды», когда что–то мешало сбору меда. Этот требник оставался в употреблении у белорусских священников до конца XIX века и даже до начала XX.

Есть у нас отличия и обрядового характера. Например, когда после раздела Речи Посполитой на территории Беларуси появились российские священнослужители, они обнаружили весьма необычные для них обряды и праздники, вобравшие в себя влияние и католицизма, и унии, и язычества. Так, местные православные отмечали сразу несколько послепасхальных пятниц, почитали громничную свечу, в то время как в каноническом российском православии почиталась страстная свеча. По белорусским народным представлениям именно громничная свеча защищает человека чуть ли не от всех бед и даже от нечистой силы. И в местных записях конца XIX века можно прочесть, как «ведьмы и чародеи грызли громничные свечи зубами, дабы свечи меньше горели». Вот какие страсти!

На Полесье к остаткам ранних языческих верований относилась традиция класть в гроб к покойнику его личные вещи, скажем, любимую трубку или скрипочку. Однажды, когда священник не позволил положить скрипку, родственники попросили разрешить опустить в гроб хотя бы струны от нее. Но снова получили отказ: мол, в таком случае надо тащить в гроб и косу, топор, плуг. Тогда родня покойника осталась крайне недовольна и украдкой все–таки положила в гроб струны.

Или вот еще. Весной и осенью, когда приходила пора сеять, крестьяне старались узнать, на какого святого выпадает день выхода в поле — преподобного, праведного или же мученика? В связи с чем священник, автор записей, саркастически замечает: пусть никто не думает, что наш крестьянин хочет помолиться тому или другому святому. Нет. У него своя причина. У него поверье, что для хлеба лучше, если начинать сев в день преподобного, а не мученика.

— По–моему, тоже вполне логично...

— И на протяжении всего XX века такие обряды существовали. Батюшки, конечно, с ними боролись. Но более активно противостояли ксендзы. Хотя во время экспедиций я встречала даже протестантов, которые на православную Пасху пекли куличи и красили яйца, что у них в принципе не принято. Кстати, протестантские общины тоже склонялись к тому, чтобы праздники отмечать одновременно с верующими другой преобладающей в данной местности христианской конфессии. Так что, невзирая на определенные конфликты, которые, конечно, происходили, толерантность присуща нам изначально, поэтому и конфликты эти удавалось в конце концов преодолевать.

Галина УЛИТЕНОК.

Фото: Александр РУЖЕЧКА.

http://www.sb.by/