Пионеры-герои:

   Очерки.

   Издательство "Юнацтва", Минск, 1985

Е.Горелик

ОПАЛЕННОЕ ДЕТСТВО

   Мать прижала к груди лохматую Колькину голову и заплакала. Он тоже не

   выдержал, заревел. Сразу легче стало. А потом забросил за спину мешок и

   вместе с Лешкой Гулевичем пошел из родной Стерхи в Бобруйск. Оттуда поездом

   в Ленинград.

   Ремесленное училище размещалось в большом сером доме на Кировском

проспекте. Вечерами Коля любил бродить по улицам или убегал на Неву

   поглядеть, как неохотно сползает солнце с блестящего шпиля Петропавловки и

   как оно потом осторожно прячется где-то на Васильевском острове.

   Но вот небо затянули тяжелые тучи. Черная тень войны легла на

   Ленинград. Взрослые уходили на фронт и в народное ополчение. Единственным

   "командиром" в училище остался завуч. Каждый день он вывозил ребят за город

   копать противотанковые рвы. Город готовился к обороне.

   Всю группу недоучившихся слесарей направили на металлический завод.

   Раньше здесь выпускали гидротурбины, а теперь из заводских ворот прямо на

   фронт уходили танки. Почти все белорусы попали в один цех. Николай, его

   земляк Лешка Гулевич и Женька Махнач из Глусска работали на сборке. Валька

   Амбросов из-под Витебска - в бригаде ремонтников. С ожесточением крутили

   гайки большим ключом, изо всех сил колотили молотками по стыкам гусениц -

   болты не хотели входить в отверстия.

   Постепенно ребята освоились, стали выполнять взрослую норму. Завод

   работал круглосуточно, и хоть полагалось им как "малолетним" работать

   меньше, никто раньше не уходил. Спали в бомбоубежище - "юнкерсы" прилетали

   каждую ночь.

   Колька медленно идет по заснеженным улицам. Остановились трамваи,

   затемненные окна домов перечеркнуты бумажными полосками. Из окон торчат

   черные трубы "буржуек", но над ними нет дымков. Мимо везут и везут на

саночках закоченевшие трупы. Страшная блокадная зима сорок второго года.

   С каждым днем работать становится все труднее. Когда гайка идет слишком

   туго, Алексей зовет на помощь Колю, вдвоем все-таки легче. Трудно не только

   им. Но за ворота завода идут и идут новые танки.

   В марте сорок второго Николая вызвал к себе начальник цеха: "Пришел

   приказ отправить вас на Большую землю. Собирай ребят, и завтра к вечеру

   чтобы все были готовы. Спасибо за хорошую работу". И вот теперь, в первый

   раз за все время, Коля заплакал. Он не может, не должен уехать. Ведь он же

   еще не собрал свой последний танк. И город еще в кольце. Но приказ есть

   приказ.

   Ночью ребят переправили через Ладожское озеро, а утром поездом увезли

   дальше. В дороге Николай заболел - сказалась блокада. Спустя три месяца,

   выписавшись из Борисоглебской железнодорожной больницы, Николай пошел

   работать в мастерские авиационного училища имени Чкалова.

   В длинном ангаре стояли самолеты. На многие из них было больно смотреть

   - так они были изуродованы.

   Трое парней из Ленинграда ремонтировали моторы. Когда их первый самолет

   взлетел в небо и взял курс на Москву, они бросились целовать друг друга.

   С фронта каждый день приходили радостные вести. А с маленького

   аэродрома взлетали и шли на фронт все новые и новые эскадрильи

   отремонтированных самолетов.

   Вчера ушел в армию Виктор Маричев. На очереди Валька Амбросов. А его,

   Николая, не берут. Просился у военкома. Подожди, говорит, молод еще. А

   сколько же ждать...

   ... Осень 1944 года. Николай не попал, как мечталось, на Западный

   фронт, не пришлось ему штурмовать Берлин. Его обучили саперному делу и

   направили на Дальний Восток.

   ... Этот японский дот был обеспечен электростанцией, водоснабжением,

   большим запасом продовольствия и боеприпасов. Под толщей бетона находилась

   артиллерийская часть. Наши войска обошли дот, оставив для наблюдения

   стрелковую роту. В ее составе было трое саперов. Ночью Николай с товарищами

   незаметно пробрались, заложили полтонны тола. Огромный столб огня взмыл в

   небо. Но дот остался невредимым. Японцы еще ожесточеннее стали

   отстреливаться. Потребовалось две ночи, чтобы заложить в стену более двух

   тонн взрывчатки. А вскоре командир полка вручил Николаю Зубрицкому орден

   Красной Звезды.

   Отгремела война. Николай Евстратович снял сержантские погоны, вернулся

   в родную Белоруссию. В 1951 году пришел на Минский автомобильный завод.

   Работал, учился, закончил вечерний техникум. Теперь работает старшим

   мастером третьего механического участка автоприцепного цеха. Растит сына,

которого в память о погибшем в блокаду друге назвал Алексеем.

http://zhurnal.lib.ru/p/pawlow_sergej_anatolxewich/pionery.shtml

http://nasledie162.narod.ru/p10aa1.html